«Неоткрытому сердцу Бог не виден»

Подробности

Опубликовано 10.09.2012 07:45

Здание в два этажа в центре Пронска ещё три года назад было клубом. Возвращённое Церкви, оно преображается на глазах. Больших трудов стоило восстановление колокольни, приведение перепланированного пространства в соответствующий вид. И хотя до былого великолепия ещё далеко (центральная часть храма с алтарём требует основательного ремонта), церковь, как корабль спасения, открыла свои двери прихожанам.

В народе её называют «Пятница» по одному из приделов, освящённому в честь мученицы Параскевы. Но официально она значится Благовещенской. Величайшее событие Благовещения ежегодно празднуется 7 апреля. В преддверии праздника мы побеседовали с настоятелем Благовещенского храма в Пронске протоиереем Леонидом Айзенковским.

- Благая весть – значит, счастливая?

- Благая – добрая, радостная. В христианстве понятие счастья не такое, как в миру. Счастье – это радость, которая возводит от земных забот и повседневной суеты к небесному, горнему. А мы что понимаем под счастьем? То, что есть сейчас, сию минуту. Сегодня у меня есть дом – завтра он сгорел, есть машина – её угнали. Лишь по-настоящему я как человек счастлив, когда каждый день обретаю Господа. Радость бывает только в Боге. Матерь Божья приняла свою радость как должное, в глубине веры. Современный человек на такое не способен, он живёт плотью, забывая о трёх составляющих каждого из нас – духе, душе и теле. К сожалению, сейчас человек живёт только телом. Если желает есть – ест, пить – пьёт, хочет грешить – грешит.

- Что тогда способно привести к Богу?

- К Богу многие приходят посредством родителей, родственников, близких, через скорби, через молитвы, в том числе и живших прежде родственников. Разрыва между небом и землёй нет. Верующий, духовный человек понимает, что земная жизнь переходит в вечную. Почему церковь призывает к покаянию? После смерти невозможно будет покаяться, преобразиться. Преображаясь душой и телом на земле, мы становимся людьми Бога, частью неба. Русские люди, воюя, не боялись умирать. Они знали: «Нет больше той любви, если кто душу положит за друзей своих». Заступаясь за обиженных, они были чисты перед Богом. Сейчас такого упования нет. Человек в своих пороках неудержим. Держит вера. Когда у знакомых возникают проблемы, мы советуем поставить свечку, а ведь свеча не молится, молится человек. В церкви магии нет. Молитва – не магическое заклинание, а обращение, беседа с Богом. Человек от человека отличается поступками, делами. По поступкам его помнят. Иду по кладбищу, например, в Москве и вижу богато украшенную могилу бандита, застреленного в ходе разборки. В другой лежит цыганка Аза, которая наркотиками отравила сотню людей. Хотя надгробье у неё внешне благолепнее плит многих простых достойных людей, профессоров, докторов, мы-то понимаем, что информация – внутри. Память о человеке остаётся в его делах и поступках. Неоткрытому сердцу Бог не виден. Человек может быть озлоблен и многого не видеть. Иногда Бог открывает себя, и вся остальная жизнь должна быть познанием Бога. «Спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи», - говорил Серафим Саровский. Смотри на себя: кто ты? что ты? Познавай себя.

- Любой приход – это прежде всего люди. Кто они, прихожане Благовещенского храма?

- Те, кто живёт этим приходом. Долг каждого пастыря объединять людей в духе соборности, в духе приходской жизни. Я за двадцатилетнюю богослужебную практику восстанавливаю уже четвёртый храм. Знаю, как тяжело добиваться общинного духа в нём. Провинциальная жизнь отличается от городской. Здесь люди заняты хозяйством, делами. Практически нет молодёжи. Дома-причта нет, где можно было бы собраться, поэтому не хватает общения. У одной прихожанки с Пронска бабушкина родная сестра была фрейлиной императрицы. Пронск раньше был настоящим городом, здесь жили 27 крупных дворянских семей. Летом нашим прихожанином становится один москвич – внучатый племянник купчихи Васильевой, которая наш храм строила. Сама она происходила из разночинцев, а замуж вышла за купца. До революции в Пронске было 25 церквей и несколько монастырей, наш храм, кстати, тоже стоит на месте самого первого женского монастыря Пронска. В советские годы в нём устроили клуб. В северном приделе находилась сцена, в южном – последние ряды. Раньше колокольня была выше на четыре метра и с часами на шатре. Восстанавливать пришлось с учётом того, что фундамент в течение многих лет не нёс на себе большой нагрузки, поэтому колокольня получилась ниже.

- В Вашем храме удивительные писаные иконы.

- Когда иконописец пишет образ, он вкладывает в свой труд слова молитвы. Иконы у нас новые, их писали в стиле Андрея Рублёва и Дионисия. И песнопения в храме старорусского плана, близкие монастырскому звучанию. Настроение в храме должно быть молитвенное.

- В начале беседы мы говорили с Вами о благой, доброй вести. В чём для вас, приходского священника, заключается радостная весть?

- Отрадно видеть, что люди работают над собой, спасаются. Иногда замечаешь, что человек, ещё вчера далёкий от церкви, начинает познавать Бога, даже выражение лица меняется. Пусть их малая толика, но лица радуют. Видно, что это не захожане. Они становятся частью общины, частью прихода.

Беседовала Наталья Гордиенко